Владимир Александрович Фролов родился в 1874 году в Санкт-Петербурге в потомственной семье русских мозаичистов. Его отец, Александр Никитич Фролов, к середине 1860-х годов уже был опытным художникоммозаичистом, успевшим поработать над оформлением Исаакиевского собора. В 1888 году мозаикой стал заниматься его старший сын — Александр Александрович, разработавший свою технологию создания мозаики.
В1890 году отец и сын Фроловы открыли первую в России частную Мастерскую декоративной мозаики, в которую в 1893 году был зачислен и младший Фролов — Владимир. В 1895 году мастерская выиграла у Мозаического заведения Императорской Академии художеств и двух итальянских фирм конкурс на выполнение наружных мозаик храма Воскресения Христова (Спаса на Крови) в Санкт-Петербурге. Спустя год Фроловы получили и крупнейший заказ на исполнение мозаичного убранства интерьера собора. Владимир Фролов с 1894 года учился на живописном отделении Высшего художественного училища при Императорской Академии художеств, однако смерть старшего брата в 1897 году сделала его организатором семейного дела, и он был вынужден оставить занятия в Академии художеств. В 1900 году Владимир Александрович стал руководителем мастерской, где за два десятилетия было создано множество выдающихся произведений. До 1917 года имя Владимира Фролова гремело на всю Россию — в собственной мастерской он создавал лучшие мозаики в стране. Но после Октябрьской революции мозаику посчитали излишне религиозной и запретили. Алексей Щусев, архитектор мавзолея Ленина, так ценил творчество Фролова, что настоял: траурный зал должен быть отделан только смальтой! На эту работу Владимир Александрович потратил самое дорогое, лучшее цветное стекло, которое когда-то предназначалось для работ, заказанных Николаем II. С тех пор мозаика была официально признана и в Советском Союзе. Что, впрочем, не помешало новой власти дважды арестовывать художника по нелепым обвинениям, лишить его личной мастерской и собственного дома. До революции Фроловы жили в доме на Большом проспекте Васильевского острова. Там же с 1897 года размещалась мозаичная мастерская. В 1918 году, когда мастерскую закрыли, художник переехал в мозаичную мастерскую Академии художеств. Именно в этой мастерской Владимир Фролов и его мастера выполнили свои самые знаменитые работы советского периода — мозаики для станций московского метро «Маяковская», «Автозаводская» и «Новокузнецкая». Станция «Маяковская» архитектора Алексея Душкина, открывшаяся в 1938 году, была украшена 35 мозаичными сюжетами, выполненными по эскизам художника Александра Дейнеки на тему «Сутки советского неба». Мозаики, которые сегодня можно увидеть на станции «Новокузнецкая», изначально предназначались для установки на другой станции — «Донбасской» (сейчас — «Павелецкая»-радиальная). Название проектируемой станции третьей очереди «Донбасская» диктовалось близостью вокзала, с которого в Донецк уходили поезда. Архитекторы братья Веснины решили превратить эту станцию в «Музей Донбаса», для чего и заказали мозаики художнику Александру Дейнеке и мозаичисту Владимиру Фролову. Причем, с точки зрения Весниных, с «Маяковской» вышло не все так уж идеально — архитектор Алексей Душкин слишком глубоко утопил мозаики в потолок, так что увидеть их можно было, лишь задрав голову вверх, а в перспективе вестибюля они не просматривались. Для Душкина, конечно, главной целью было другое — создать иллюзию, что над головами пассажиров не огромная толща земли, а бескрайнее советское небо. Именно для достижения такого эффекта в потолке и были специально спроектированы купола, а уже в них — мозаичные «окна в небо». Веснины, с присущей им творческой дерзостью, решили превзойти Душкина. Их проект станции глубокого заложения был очень похож на душкинский, но идея состояла в том, чтобы сделать лучше, чем у Душкина, построить «идеальную станцию». Мозаики для «Донбасской» тоже изображали небо — идея «окон в потолке» импонировала Весниным. Дейнека разработал программу мозаичного ансамбля. «В основном среднем проходе станции по всей протяженности… были запроектированы 14 восьмигранников… Тема мозаик — железнодорожная магистраль Москва — Донбасс. Проходя по станции от края и до края, вы как бы пролетали сотни километров, отделяющие Москву от сердца южной промышленности — Донбасса», — писал Дейнека в своих мемуарах. Несмотря на то, что в начале войны строительство метро было приостановлено, уже в декабре 1941 года работы возобновились. Но с «Павелецкой» возникли проблемы — станция глубокого заложения колонного типа предполагала особые металлоконструкции, которые застряли в Днепропетровске на временно оккупированной территории. Поэтому участок до «Завода имени Сталина» открылся без «Павелецкой». Пропущенную станцию решено было построить быстро и самым простым способом — без центрального зала с пилонным участком перед эскалаторами. Временный проект станции архитектор Князев совместно с Алексеем Душкиным выполнили за несколько дней. Однако мозаикам в усеченном варианте проекта места не нашлось. Проектирование соседней «Новокузнецкой» поручили архитектору Ивану Таранову, который, узнав о готовых панно, предназначавшихся для «Павелецкой», решил установить их на «Новокузнецкой». Надежда Быкова, его жена и соавтор проекта, вспоминала: «Мы заканчивали «Новокузнецкую» уже во время войны. Заготовленные для нее архитектурные детали были спрятаны в подвал. Муж вернулся в Москву из эвакуации раньше меня. В письме написал мне, что обнаружил оставшиеся не у дел прекрасные мозаичные плафоны Дейнеки, предназначавшиеся для «Павелецкой», и что намеревается использовать их в нашей станции. Мне не хотелось отягощать мозаикой легкий свод, но я не успела отговорить мужа. Когда приехала в Москву, плафоны уже были установлены». Станция «Завод имени Сталина» (сейчас — «Автозаводская»), спроектированная Алексеем Душкиным еще до войны, была открыта 1 января 1943 года. Война внесла свои коррективы в оформление всех строящихся станций метро, в том числе и «Автозаводской». Авторы рисовали эскизы мозаик в начале 1941 года, а уже после начала войны половина из них приобрела военную тематику. «По замечательным эскизам художников-монументалистов Василия Бордиченко, Бориса Покровского и Фридриха Лехта ленинградская мозаичная мастерская под руководством Владимира Фролова выполнила монументальные мозаики из смальты общей площадью более 150 кв. м. При разработке картонов были консультации художника Евгения Лансере, а при утверждении эскизов тематических панно упоминался опыт французского художника-монументалиста Пюви де Шаванна. Панно из смальты — вечные монументальные изобразительные средства. Эта работа осуществлялась большим коллективом энтузиастов — мастеров-мозаичистов, которые выполняли набор картин наклейкой смальты на кальки с рисунками контуров в обратном изображении. Затем, после заливки цементным раствором и армировки стальными стержнями, получали плиты с рамами и прямым изображением картины из смальты. Этот способ отличается от древних, состоявших в прямом подборе изображения из камушков смальты. На удивление, эти плиты были в срок перевезены в Москву из Ленинграда под бомбардировками, по знаменитой дороге — «дороге жизни» по льду Ладожского озера», — вспоминал архитектор Душкин. История создания этих мозаик овеяна дыханием подвига. Часть картин создавалась в тяжелые дни блокады. Владимир Фролов не покинул мастерскую и заканчивал панно в одиночестве — молодые ученики ушли на фронт, а старые умерли от голода. Зимой 1941–1942 годов в осажденном, но не покоренном Ленинграде 68-летний художник Фролов складывал свои мозаичные картины из кусочков разноцветной смальты. Умирая от истощения, в холоде, с забитыми фанерой окнами, при свете керосинки кропотливо и внимательно мастер искал лучшие цвета, чтобы полнее выразить торжество жизни и неугасимую веру в свободу Родины, в прекрасное будущее народа. Выдающийся русский и советский художник-мозаичист Владимир Фролов, выполнив свой последний заказ и отправив его в Москву в конце января 1942 года, умер от истощения 3 февраля 1942 года. Похоронили его на Смоленском кладбище в Санкт-Петербурге в братской могиле профессоров Академии художеств.
https://dialogmm.ru/wp-content/uploads/2022/07/moemetro112.pdf
